Сколько раз открывали Америку?

«Диффузионисты» или «изоляционисты»?

В качестве прямых антиподов «диффузионизма» выступают в американистике так называемые «изоляционисты». К их числу относится подавляющее большинство антропологов, этнографов и археологов, т. е. именно тех специалистов, которые непосредственно сталкиваются с конкретным историческим материалом. По их глубокому убеждению, древние цивилизации Мексики и Перу развились вполне самостоятельно, без каких-либо влияний извне. Причем своеобразным философским обоснованием возможности повторного, независимого изобретения ряда предметов и возникновения ряда идей (в том числе и самых сложных) является тезис о некой духовной общности всего человечества. Реальной же основой взглядов «изоляционистов» служит, во-первых, обособленное географическое положение Америки, отделенной величайшими на земле океанами от других континентов; во-вторых, отсутствие прямых и убедительных доказательств американо-азиатских связей в доколумбову эпоху; и, наконец, в-третьих, намечающийся уже сейчас в общих чертах непрерывный и самостоятельный процесс развития основных доиспанских культур Нового Света.

Правда, наиболее ревностные защитники независимого пути развития американских индейцев, например аргентинец Амехино, приходят в своих работах к другой крайности, объявляя Америку родиной первобытного человека, хотя никаких следов антропоидов и неандертальцев там до сих пор не найдено. Однако большинство «изоляционистов» признают одну или несколько миграций человека из Азии в Новый Свет в очень отдаленный период (около 30-20 тысяч лет назад). В дальнейшем, по их мнению, связи обоих континентов прекращаются, и культуры американских индейцев развиваются более или менее самостоятельно.

Марксистская историческая наука всегда выступала против крайностей теории миграционизма, разновидностью которой является «диффузионизм».

«Буржуазная археология, - писал известный советский археолог А. В. Арциховский, - вообще является своеобразной наукой о заимствованиях. Процесс научной работы сводится в большинстве случаев к следующему занятию. Берется, например, могильный или городищенский инвентарь, из него выделяются привозные предметы, затем предметы заимствованные, затем возникшие под чужим влиянием, затем вызванные скрещиванием влияний. Чем меньше в результате останется, тем больше бывает счастлив исследователь.

На деле близость социальных образований равно порождала и так называемые совпадения и бесспорные заимствования. Отрицать последние начисто, таким образом, не приходится. Но выяснение культурных связей, превратившись в самоцель, породило неизбежную тенденцию отыскивать для древностей далекие места происхождения по самым случайным аналогиям. Если таких аналогий нет, то археолог обычно не успокаивается и выводит рассматриваемый предмет из какой-либо необследованной области».

При внимательном знакомстве с последними работами лидеров современного «диффузионизма» сразу же бросается в глаза их частичное, а порой и полное сходство с «дикими» и библейскими концепциями, которые господствовали в науке на протяжении XVI-XIX вв. Вместе с тем появилось и нечто новое. Для «неодиффузионистов» характерна прежде всего особая тщательность в отборе приводимых параллелей. При этом предпочтение отдается религиозной символике, культовой архитектуре, иконографии, различным мистическим обрядам и ритуалам, т. е. таким сторонам духовной и материальной культуры, четкое истолкование которых очень затруднено ввиду их сложного и запутанного характера. Большие изменения претерпели взгляды «неодиффузионистов» и в отношении локализации места и времени доколумбовых связей. Теперь уже вряд ли кто из них будет утверждать, что родина американских цивилизаций - Атлантида или что они созданы потомками «исчезнувших колен израилевых». Напротив, сейчас для любого умеренного «диффузиониста» право на существование имеют главным образом транстихоокеанские контакты между Восточной и Юго-Восточной Азией, с одной стороны, и Новым Светом - с другой.

Другая характернейшая черта всех работ современных «диффузионистов» состоит в почти полном игнорировании хронологических рамок рассматриваемых явлений. А между тем это, пожалуй, самый принципиальный вопрос. «При попытке продемонстрировать наличие связей между Старым и Новым Светом, - пишет видный мексиканский археолог Альфонсо Касо, - первый и основной шаг - рассмотреть относительную хронологию изучаемых черт культуры. Очевидно, что если данная черта появляется впервые в Новом Свете, а затем в Старом, то она не может возникнуть в Новом Свете как результат влияний со стороны Старого Света. Поэтому я считаю вопрос о хронологии настолько важным, что до тех пор, пока он не будет полностью решен, все другие аргументы за или против доколумбовых связей теряют свою силу».

Кроме того, не выдерживает серьезной критики и основной метод, применяемый «диффузионистами» для доказательства древних азиатско-американских связей - метод стилистического и внешнего сходства деталей изображения или предметов. «Формальному или стилистическому сходству изучаемых предметов, - подчеркивает А. Касо, - даже когда оно очевидно, не следует придавать большого значения. Рисунки, приведенные в моей статье, призваны показать несколько случаев подобных совпадений от самых простых до самых сложных, которые встречаются в культурах, явно не имевших между собой никаких контактов. Их цель состоит отнюдь не в том, чтобы продемонстрировать отсутствие связей между Старым и Новым Светом, а в том, чтобы показать слабость метода, согласно которому подобные совпадения в форме предметов рассматриваются как доказательство их общего происхождения». В качестве примера таких совпадений мексиканский ученый называет знак в виде двух горизонтальных черточек и двух точек: у древних майя - это цифра 12, а во Франции - метка знаменитых изделий из севрского фарфора и т. д.

Слева, вверху - древнемексиканский орнамент. Слева, посредине - украшение с мебели в стиле Людовика XVI, Франция. Слева, внизу: две черточки и две точки над ними - цифра 12 у древних майя, а точка, две черточки и точка - метка изделий знаменитого севрского фарфора. Справа, вверху - внешне похожий спиральный орнамент из разных несопоставимых культур Старого и Нового Света.

«Диффузионисты», несомненно, преувеличивают и роль любых, даже случайных контактов в развитии культуры. Если допустить, что отдельные корабли из Старого Света попадали случайно к берегам Америки, а их экипажи благополучно высаживались на «земную твердь», то их культурное влияние на аборигенов вряд ли следует переоценивать.

Наука накопила уже сейчас немало фактов, свидетельствующих скорее об обратном: незваные пришельцы не оставили после себя никаких ощутимых следов. В 1511 г. у берегов Юкатана потерпел крушение испанский корабль, часть экипажа спаслась, а двое - Гонсало Герреро и Херонимо Агиляр дождались даже прихода армии Кортеса в 1519г. И здесь выяснилось, что Герреро полностью утратил все свои европейские привычки и превратился, по сути дела, в настоящего индейца. Ни о каком культурном влиянии на окружавших его майя не может быть и речи. Точно такая же картина наблюдалась и с индейцами Флориды, не сохранившими никаких следов пребывания среди них участников большой испанской экспедиции во главе с Альваро Нуньесом Кабеса де Вака (30-е годы XVI в.).

Значит ли все это, что советские ученые полностью разделяют точку зрения «изоляционистов»? Конечно нет. Они согласны с последними лишь в том, что в основе происхождения и развития древних цивилизаций Америки лежит главным образом местное начало и что это обусловлено единством путей развития всего человечества. Но чем объясняется такое единство? Не «единообразием человеческих умов», как думают «изоляционисты», а единством законов материальной жизни общества, единством законов общественного производства.

Фигурные скамеечки из Эквадора (Манаби), имеющие прототипы в азиатских древностях

Отсюда вытекает, что общее внешнее сходство некоторых черт культуры по обе стороны океанов не является бесспорным доказательством наличия связей между обитателями обоих полушарий в доколумбово время. Ставя на первое место внутреннее развитие общества, ученые-марксисты в то же время отнюдь не отрицают большой роли контактов и влияний в формировании культуры. Эти контакты играли роль могучего ускорителя, своего рода катализатора, заметно влиявшего на темпы развития отдельных человеческих групп. Не отрицают наши ученые и существования в древности азиатско-американских связей. Весь вопрос в том, чтобы в каждом конкретном случае тщательно рассмотреть конкретные доказательства в пользу таких связей и степень их влияния на аборигенов Нового Света.

Да, картина взаимоотношений обитателей двух полушарий отнюдь не была столь однобокой, как рисует ее воображение наиболее непримиримых «изоляционистов»: одна большая миграция монголоидов из Азии в конце палеолита, а затем полная изоляция от внешнего мира и внутреннее утробное развитие американских культур. Жители Азиатского материка, вернее, его северо-восточной оконечности в любое время могли попасть на побережье Америки через узкий Берингов пролив, что они, по мере своих возможностей, и делали. Тесные связи населения двух соприкасающихся континентов, начавшиеся еще в верхнем палеолите, продолжали существовать вплоть до прихода европейцев.

Именно этим объясняется заметное сходство культур и религиозных верований населения Аляски, индейцев северо-западного побережья Америки и эскимосов, с одной стороны, и жителей побережья Восточной Азии - с другой. Этим древним путем (вдоль побережья, а не прямо через океан) попали в Северную Америку многие изделия азиатских мастеров, в том числе и железные орудия, отмеченные для некоторых индейских поселений уже с X в. н. э. Однако упомянутые связи имели значение только для небольшой части аборигенов Нового Света, живших в северной части материка.

Сидящие 'по-восточному' персонажи: слева -азиатские образцы; справа - эквадорские