Развилки новейшей истории России

Егор Гайдар, Анатолий Чубайс

Оглавление :: Скачать книгу

История из первых рук

В чем главное достоинство этой книги? Она ясно и просто объясня-ет, какие решения принимались в эти судьбоносные годы, на каких развилках истории возникала в них нужда, какими были ограниче-ния, вынуждавшие действовать так, а не иначе, даже если это «ина-че» гораздо больше нравилось авторам. Подчеркну всем нам извест-ное обстоятельство: авторы — не историки, а именно те люди, кото-рые вырабатывали и принимали эти судьбоносные решения и взяли на себя всю полноту ответственности за них. Редкий случай в нашей истории — они обладали всеми качествами, необходимыми для вы-полнения своей высокой миссии. В других случаях, каковых боль-шинство, ответственнейшие решения с отдаленными последствиями принимались людьми, обладавшими весьма искаженными представ-лениями о реальности и руководимыми сомнительными, а нередко мелкими, корыстными интересами. Всякий раз подобные решения выводили страну на боковые, а то и тупиковые траектории разви-тия, из которых потом надо было выбираться с потерями.

Книга разделена на главы, посвященные определенным пери-одам нашей истории XX века, из которых самый короткий все-го два года (1992—1993) — тот, в котором работали они. Чубайс, правда, работал на госслужбе и позднее, до марта 1998 года, но это уже было другое время. Главные их свершения относятся имен-но к 1992—1993 гг. И ни в какой другой период масштабность вы-зовов, встававших перед Россией в этом веке и требовавших не-медленных ответов, не была столь плотной. Мне могут сказать — а война, а индустриализация? Да, тоже не слабо. Но все же в тех случаях в интеллектуальном плане задачи, как мне кажется, были попроще.

Насколько я знаю, историки ныне делятся на концептуалистов и позитивистов. Первые, опираясь на факты, строят теории, позво-ляющие, по их мнению, предсказывать будущее. Так, Маркс пришел к выводу, что капитализм в монополистической стадии уничтожает рыночную экономику и ведет к социалистическому, плановому хозяйству. Ленин и Сталин решили, что управление таким хозяйством должно строиться по типу крупной фабрики, и попытались реали-зовать эту схему в России. Их опыт вооружил позитивистов против подобных теорий и подтолкнул к выводу, что от них вообще надо отказаться: факты, события, короткие связи между ними — и ника-ких гаданий.

Но человеческое стремление к пониманию дороги, которая ве-дет в будущее, неистребимо. И в новейших попытках, я полагаю, бу-дут строиться концепции, исходящие из ранее возникших институ-тов и анализа возможностей их трансформации в складывающихся условиях. В качестве примера упомяну изданную Институтом Гай-дара в 2011 году книгу Д. Норта, Дж. Уоллиса и Б. Вайнгаста «Наси-лие и социальные порядки». Современная либеральная демократия, или порядок открытого доступа в их терминологии, складывается как комплекс институтов вследствие стремления элит к снижению насилия. Идеи подтверждаются историческими примерами.

Подобно этому сходные идеи излагаются в книге Е. Гайдара и А. Чубайса. Только здесь берется за основу исторический материал, рассматриваются важнейшие развилки российской истории 1929— 2009 гг. и показываются обстоятельства их прохождения — выбор по-литических решений и последствия, включая институты, складыва-ющиеся в результате. Результатом политических решений, принятых в конце 20-х годов — начале 30-х годов, стала советская планово-ад-министративная экономика, нарастание кризиса которой привело к развилкам 90-х. Решения 1992—1993 гг. привели к созданию в Рос-сии рыночной экономики, ставшей новым этапом в развитии страны.

Приведу пример из самой книги (с. 51—58) — либерализация цен. Критики утверждают, что она была проведена в угоду либе-ральной схеме, «вашингтонскому конценсусу» и нанесла большой урон стране. Реальная ситуация в стране была такова, что запасов зерна в крупных городах было до февраля—марта

1992 г., а урожай в России начинают собирать с июля. Валюты для закупки продовольствия не было. Денежное обращение было разлажено за последние годы, а после путча ГКЧП ряд республик, объявивших о своей независимости, продолжали эмитировать руб-ли без разрешения Центрального банка. Но зерно в стране было. Развилка состояла в решении двух вопросов:

  1. Силой отобрать у колхозов хлеб, сохранив государственные цены, или либерализовать цены, сделав выгодной продажу хлеба го-сударству. Надо добавить к этому, что силы у правительства было немного, а желание применить ее (как у большевиков в 1919 году) — еще меньше.

  2. Ввиду разлаженности денежного обращения укрепить его, ввести национальную валюту и до осуществления этих мер отло-жить либерализацию, чтобы не допустить высокой инфляции; или либерализовать цены как можно скорее, а затем предпринимать ме-ры по финансовой стабилизации.

Особого выбора не было. Цены были либерализованы со 2 янва-ря 1992 года. За это пришлось заплатить высокую плату в виде ин-фляции, достигшей 2600%. Только в марте удалось ввести корре-спондентские счета для центральных банков союзных республик, оформляя их эмиссию как технические кредиты. Национальная ва-люта была введена в августе 1993 года. Но что важно: либерализа-ция цен и внешней торговли вместе с введением свободы внутрен-ней торговли в России, во-первых, сняли остроту товарного дефи-цита. А во-вторых, у нас появился важнейший институт рыночной экономики — свободные цены. Другие необходимые комплементар-ные институты стали пристраиваться чуть позднее.

Уже много позже, в 2010 году, я имел случай спросить Лешека Бальцеровича, автора польских рыночных реформ, знал ли он о ва-шингтонском конценсусе в 1990 году. Он ответил, что не знал.

Я не собираюсь в предисловии пересказывать содержание кни-ги. Описанный эпизод — один из самых ярких и поучительных в том коротком отрезке времени, в котором сосредоточились и са-мые значимые события, и главные дела авторов. За короткий пери-од, где-то около 500 дней, в России были созданы институциональ-ные основы рыночной экономики. Я говорю об этом с уверенно-стью, потому что к середине 1993 года уже была пройдена большая часть пути массовой приватизации — важнейшего дела А. Б. Чубай-са. Другое его важнейшее дело — финансовая стабилизация — осу-ществлялось уже в следующий период — 1995—1997 гг. Но она уже в меньшей степени включала формирование институтов рыночной экономики. Но в итоге либерализация, приватизация и финансовая стабилизация образовали ее жизнеспособное ядро. И это важней-шая заслуга двух замечательных людей, написавших данную кни-гу. Тем, кто до сих пор считает их виновниками чуть ли не всех бед нашей страны, надо ее прочитать. Хорошо бы при этом задуматься, что непосредственные впечатления и легковесные суждения иной раз должны уступать место взвешенным размышлениям — в частно-сти, о том, что подлинная роль важнейших политических решений обычно осуществляется не немедленно, а через долгое время и по-степенно. Расцвет российской рыночной экономики еще впереди, я в это верю.

Чем дальше идет изложение во времени, тем менее значимые со-бытия оно отражает и тем ближе оно к нашему сегодня. А это зна-чит, что все большее влияние на него оказывает политическая зло-ба дня. С 1999 года прямого участия в определении государствен-ной политики авторы уже не принимали. Их суждения по-прежнему чрезвычайно интересны, но все больше вопросов, по которым с ни-ми хочется поспорить. Авторы пишут о развилках, перед которы-ми оказалось новое руководство страны после ухода Б. Н. Ельци-на: 1) реализовать экономические реформы, выработанные для его второго президентства и не воплощенные в жизнь, или отказаться от них; 2) создавать после завершения трансформационного кризиса и перехода к восстановительному росту инструменты, позволяющие решать финансовые проблемы при неблагоприятной конъюнктуре, или бросить все средства, поступающие от быстрого роста нефтяных цен, на решение текущих задач. Третья развилка, о которой они пи-шут, — договоренность или конфликт между государством и круп-ным бизнесом, проблема, которой пришлось заниматься А. Б. Чу-байсу с 1997 года, со времени его второго прихода в правительство. Здесь эта проблема подается как «победа при Связьинвесте», тог-да как это был только выигрыш одного сражения в начинающейся войне.

На мой взгляд, все эти развилки, тесно связанные между со-бой, объективно знаменовали переход от этапа рыночных реформ и трансформационного кризиса к этапу либерализации российской экономики на рыночных началах. И здесь ведущая развилка состо-яла в том, каковы будут главные движущие силы модернизации — высокая деловая активность, максимальное использование возмож-ностей предпринимательства, пробужденных реформами, или же инициативы и ресурсы государства, а стало быть, бюрократии, ко-торая жаждала реванша над возомнившими о себе олигархами. Вто-рой путь был привычней , в русле давней российской традиции, он казался менее рискованным. Теперь уже авторы не влияли на вы-бор политики, и выбор был сделан в пользу второго варианта. Я го-ворю об этом отнюдь не потому, что думаю, будто Гайдар и Чубайс не понимали важности этой развилки. Они и пишут о ней, правда вскользь (с. 120—124). Просто я могу позволить себе прямо сказать то, о чем им вслух говорить было труднее по политическим моти-вам. Но сказать все же надо, ибо эта развилка на самом деле и по сей день не пройдена. Не случайно мы вновь заговорили о модерниза-ции, об инвестиционном климате. В «тучные годы» как-то эти темы не казались актуальными.

Между тем очевидно, что рыночная экономика взамен плановой нужна была для того, чтобы использовать частную инициативу, вы-сокую деловую активность как основные силы подъема нашей эко-номики. Если же для этих сил не создаются благоприятные возмож-ности, то ренту от нефтяной конъюнктуры нужно большей частью направлять в резервы, на случай как хорошей, так и плохой конъюн-ктуры, зная, что иначе она либо будет генерировать инфляцию, ли-бо в ином случае не будет возможности предотвратить еще одну фи-нансовую катастрофу.

Это мое замечание, я надеюсь, поможет лучше прочесть соответ-ствующие разделы книги.

В заключение хочу обратить внимание на «развилки нашего вре-мени».

Во-первых: сохранять или не сохранять консервативную финан-совую и денежную политику? Авторы считают: безусловно сохра-нять. Инвестиции, развитие — в основном дело частного бизнеса, а не государства.

Во-вторых: инновации или деградация? Я присоединяюсь к их мнению, что инновационная экономика и создание ее пред-посылок — естественный выбор, только требующий времени и серьезных усилий.

В-третьих, и это, я думаю, сегодня самая важная развилка: уже-сточение политического контроля или демократизация?

Авторы предупреждают: «неприемлемы логические конструк-ции по типу — «пусть сначала нам сделают демократическую по-литическую систему, а потом мы начнем создавать инновационную экономику». Возможно, они имели в виду меня. Я действительно считаю, что без демократии создавать современную рыночную эко-номику невозможно. Но согласен, что надо не выдвигать предвари-тельные условия, а работать параллельно, последовательно продви-гаясь по обоим направлениям. Но в конце концов наступит момент, когда без демократизации дальнейшее движение станет невозможно. В сущности, этим выводом завершают свою книгу Гайдар и Чубайс.

Замечательные люди, замечательная книга. Я человек ан-гажированный, я их люблю. Но не потому считаю замечательными, что люблю, а наоборот. В начале 90-х я их мало знал. Но понимал, что нужно сделать для нашей страны. И поэтому мог оценить их заслуги, когда они это сделали. Надеюсь, со временем все большее число моих сограждан также станет это понимать и ценить.

Е. Ясин